Запад? На Западе солнце заходит

В политической жизни России и в самом сознании россиян за последние годы произошёл фундаментальный сдвиг, причём в нужном направлении – об этом в комментарии порталу "КМ.ru" заявляет лидер Международного «Евразийского Движения», политолог Александр Дугин. По его мнению и власть, и народ в сегодняшней России наконец-то выбираются из того болота, в котором они оказались в девяностые годы, и приобретают геополитическое сознание - единственное по его мнению сознание, которое совместимо с будущим России, с её ростом, с её исторической судьбой.

Как пояснил Дугин, даже результаты опросов ВЦИОМа о том, какие страны россияне считают друзьями России, а какие – врагами, наглядно свидетельствуют, что граждане России расстались с наивным невежеством недавнего прошлого и начинаю мыслить глобально: «То, что Китай выдвинулся на первый план в качестве союзника, а Америка закрепилась в статусе главного врага, означает, что современные жители России начинают переходить в фокус геополитического самосознания. Дело в том, что в 1990-е годы у нас было абсолютно искаженное представление о мире, в котором мы оказались после краха советизма. Казалось, что на Западе только друзья, что Америка нам поможет – «бeндеровская истина» была максимой геополитического самосознания и граждан, и особенно политических элит, которые нещадно эксплуатировали это наивное заблуждение. Сегодня мы начинаем совершенно очевидно понимать, что Россия - это не региональная, а глобальная держава. И в своих интересах глобальных она пересекается, сталкивается с фундаментальной преградой, фундаментальным вызовом, которым является воля США к мировому господству. Таким образом, Америка – это не какой-то далекий фактор, не какая-то страна, которая существует сама по себе. Америка – это то, что препятствует нашему возрождению, что противодействует восхождению нас к нашему геополитическому предназначению и, по сути дела, является нашим врагом. Врагом не потому, что врагом лично русских, а врагом тех сил, которые строят многополярный мир».

Сам Александр Дугин со своими единомышленниками – основателями русской геополитической школы - многие годы настаивал на необходимости принятия евразийской идеи в качестве государственной, а геополитики в качестве универсального метода, позволяющего такому масштабному государству, как Россия, правильно сориентироваться в изменчивой международной обстановке.

И теперь, когда власть практически заговорила на языке геополитики, что очевидно в отношении знаменитой мюнхенской речи Владимира Путина, корифей этой науки не скрывает удовлетворения: «Я несказанно рад, что президент Путин все-таки за восемь лет переломил вектор упадка, предательства и сдачи наших позиций и вывел державу на стартовую правильную позицию, которая стала уже осознаваться большинством нашего населения. Когда я выпустил «Основы геополитики», где все об этом сказано: об американской гегемонии, о необходимости союзников по многополярному миру, тогда это столкнулось просто с насмешкой, непониманием. Опросы тогдашнего ВЦИОМ давали представление, что для России американцы – друзья, а, допустим, исламский мир и ближайшее окружение – противники. Совершенно ужасные были оценки. За десять лет напряженной борьбы изменилось самосознание нации: теперь у нас правильное самосознание, теперь мы нормальные люди. С такими результатами опроса ВЦИОМ на самом деле не стыдно быть русскими. Как выясняется, мы нормальные. Не идиоты. Но мы были идиотами все восьмидесятые, девяностые годы. Сколько можно? С таким пониманием международных процессов можно участвовать в истории».

Однако идеи хороши тогда, когда они подкреплены делами. Что же сделала современная Российская власть для того, чтобы укрепить свои геополитические позиции. В интервью общественно-политической газете «Амурская Правда» Дугин рассказал об одном из таких шагов – созданию и усилению роли Шанхайской организации сотрудничества: «На наших глазах сейчас формируется евразийский военно-стратегический блок как откровенный противовес НАТО».

По мнению геополитика Россия после краха советской государственной системы и окончания холодной войны опробовала три принципиальных внешнеполитических стратегии. Первая была взята на вооружение в начале девяностых на волне антисоветского пафоса. Это была даже не стратегия, а пассивная сдача на милость победителя. Россия в то время стремительно утрачивала все свои позиции в международной политике, переживало полное экономическое расстройство и стояла на грани территориального развала.

Точкой поворота послужила война в Чечне, когда Россия отказалась идти дальше по пути к собственной смерти. Тогда с приходом президента Путина была взята на вооружение стратегия паритетного соучастия в западном политическом процессе: «Президент хотел, чтобы Россия на достойных основаниях вписалась в североатлантическую цивилизацию или, скажем так, стала частью богатого Севера. Вся международная стратегия Путина в момент его прихода к власти основывалась на следующей идее: «Россия не будет сателлитом Америки, но останется частью западного мира». Такая стратегия, однако, себя не оправдала. Потому что США продолжали руководствоваться двойными стандартами - брали то, что мы им сами уступали, но ничего не давали взамен. Вот почему несколько лет назад Владимир Путин решил создать демпфирующий вариант в виде ШОС. Просто для того, чтобы иметь лишний инструмент давления на Соединенные Штаты. Однако неуемные усилия США в стремлении установить единоличную мировую гегемонию, а также агрессивная деятельность их сателлитов в Европе заставили российское руководство изменить свои планы».

Тогда-то, считает геополитик, и произошёл поворот к третьей позиции – последовательному Евразийскому решению: «Эта модель состоит в признании того факта, что Запад является нашим конкурентом и антагонистом. И не потому, что он такой плохой. А просто таковы законы геополитики. Соответственно, у России был и остается единственный шанс сохранить себя как независимое государство и отстоять свою цивилизационную идентичность - это выстраивать мощный евразийский блок, который был бы ориентирован на союз с великими державами Азии. Сейчас евразийский проект, который раньше откладывался Путиным «на потом», остался единственной непротиворечивой и жизнеспособной моделью развития российских военно-стратегических инициатив. Что блестящим образом подтвердилось на последнем саммите ШОС».

Кроме того, возрождение России, её восхождение к величию и национальному триумфу не мыслимо без масштабных проектов наподобие сталинских пятилеток, мобилизующих весь народ на выполнение общих грандиозных задач, наполняющих общественную жизнь смыслом и дающих простор для применения лучших человеческих качеств на благо всего народа.

Арктический проект России, по мнению Дугина, помимо удовлетворения очевидных геостратегических и экономических интересов обеспечивает ещё и такую возможность. «Любому государству, особенно находящемуся в таком переходном периоде, как сегодняшняя Россия, необходимы мобилизационные проекты. Без мобилизации мы просто не сможем существовать: у нас не будет цели - не будет желания, все будет валиться из рук. А цель действительно прекрасная - территория подвига», - пишет Дугин в сентябрьском выпуске газеты «Re:акция».

«Эта арктическая притягательность, притягательность бескрайнего холодного, жесткого и, казалось бы, мертвого пространства на Крайнем Севере обладает фантастическим психологическим воздействием на бессознательное. Поэтому арктические мифы являются одними из самых сильных. До сих пор арктический миф, поиск арктической прародины является немаловажным психологическим стимулом. И как территория подвига Арктика выбрана идеально и своевременно, потому что русскому народу сейчас очень не хватает героизма индивидуального, способности выносить лишения и достигать великих целей».