Сербский народ проявляет все большее неприятие актуальной политики правительства, ценностей западноевропейского либерализма и безальтернативной евроинтеграции
Решение временного законодательного органа на территории Косова и Метохии о придании статуса независимости этому южному сербскому краю в формате декларации подготавливалось весьма основательно и неожиданностью не стало - ни для сербов, ни для албанцев. Сам текст декларации о независимости основан на выработанных еще год назад принципах «плана Марти Ахтисари», финского регулятора вопроса о статусе этой территории.
По административной границе Косова с центральной Сербией вызревает конфликт между решениями албанского руководства и позицией сербов в крае. Виден конфликт и между активностью сербского общества и пассивностью собственного правительства.
Сущность этого документа выражена в той части текста, который зачитал глава временного косовского правительства Хашим Тачи албанским депутатам 17 февраля. Она сформулирована очень лаконично и недвусмысленно: Косово односторонне провозглашается «независимым и суверенным государством», при известной и открытой поддержке этого «гомункула» странами-лидерами Евросоюза и США. Очевидно, что острый протест российского политического руководства, направленный против данного сецессионистского акта, не может оказать радикального влияния на позицию европейских и американских политико-экономических элит, за десятилетие уже отладивших систему контроля над этим регионом.
В подобной внешнеполитической ситуации сербское демократическое правительство может оказывать сопротивление чисто декларативно, в тех рамках, которые для него были очерчены международными силами. Известно, что и Тадич, и Коштуница уже неоднократно говорили о соблюдении мирных политических принципов подхода к решению косовской проблемы, что логично в условиях де-факто уничтоженного сербского военного потенциала. Однако, общественности не была представлена ни одна внятная политическая программа по сохранению Косова и Метохии в составе республики Сербия невоенным путем, потому что создание такой программы невозможно, а любые утверждения в духе «пацифизма» и ненасилия о сохранении территории, населенной и контролируемой не-сербами, являются типичным примером политического лукавства с целью скрытия своего бессилия.
Конкретные заявления официального Белграда вполне подтверждают тезис о господстве рафинированной политической изворотливости в среде сербских министров и высших чиновников, балансирующих между реальным стремлением к евроинтеграции и иллюзорной «борьбой за сербство». Так, вполне ожидаемое и «гуманное» действие в ответ на албанскую сецессию – введение экономического эмбарго для Косова – вызвало осуждение министра торговли Предрага Бубало. Он предложил поддерживать торговые отношения с этим особым экономическим субъектом, признал его особость по отношению к сербскому экономическому и политическому пространству, но при этом призвал продолжить борьбу за сохранение края в границах Сербии, что выглядит противоречием в любой логической системе, кроме той, которую сконструировал господин Бубало.
Министр торговли, равно как и ведущие политики и эксперты, при этом прекрасно осведомлены, что означает превращение Косова и Метохии в независимое суверенное государство под патронатом международных сил с экономической точки зрения. Конкретно для Сербии это значит прежде всего потерю 220 миллиардов долларов от недвижимости, включая собственность бежавших сербских семей. Вместе с тем, провозглашение албанцами независимости Косова автоматически предполагает потерю полных прав распоряжения землей, лесами, зданиями, принадлежащими сербскому государству. Военное имущество также переходит под контроль албанских и международных сил, а стоимость аэродрома Слатина, например, оценивается в 95 миллионов евро. Далее, предприятия из Сербии обладают в крае собственностью более чем на 1 300 объектов, а имущество энергетической компании Сербии (Электропривреда Србије) оценивается приблизительно в 4 миллиарда евро.
Помимо отчуждения сербской собственности албанскими политиками и бизнесменами, известный и немалый интерес европейского и американского капитала на Косову связан с эксплуатацией природных ресурсов. Согласно оценкам Мирового банка, стоимость минеральных ресурсов составляет более 19 миллиардов долларов, а по утверждениям представителей временной администрации ООН на Косову и экспертов, в бассейнах этого края имеется от 8 до 14 миллиардов горючего полезного ископаемого лигнита. Резервы олова и цинка на территории Космета составляют более 70 % совокупных сербских запасов, а имеющиеся запасы никеля, кобальта, бокситов, серебра, редких минералов, золота, платины и меди при их эксплуатации и поиске новых месторождений позволяют перейти к развитию и расширению добычи, производства и сокращению безработицы в крае.
Кроме того, отметим, что Сербия вкладывала инвестиции в этот край в годы социалистической Югославии, а также до сегодняшнего дня выплачивала внешний долг Косова иностранным кредиторам (в общей сложности выплатив более 200 миллионов долларов), при этом не имея возможности сбора налогов с прибылей предприятий в этом крае. Таким образом, Белград теряет не только «святую колыбель» предков и идеологическую опору, но и весомую часть экономического и ресурсного потенциала, которую просто невозможно вывести из-под контроля новых не-сербских собственников дипломатической борьбой спичей и манифестов.
В условиях объективной неспособности современного государственного аппарата Сербии представить обществу внятную стратегию по сохранению края под своей юрисдикцией (хотя бы ограниченной), само общество через систему различных групп и институтов выразило вполне определенную позицию по вопросу решения национальной проблемы, отличную от той, которую сформулировал официальный Белград. Сербский народ ответил своим политикам не только идейно, но и открыто – протестно, включая боевые столкновения с силами полиции и жандармерии.
Можно говорить о том, что потеря Космета стала для сербского общества своеобразной точкой соединения различных протестных потенциалов и одновременно основой формирования подлинного единства сербской мысли и действия.
Епископ рашко-призренский Артемий как представитель института Церкви, который исторически являлся центром формирования сербской идентичности, в своем программном заявлении заявил именно об объединении всех частей нации, от правительства и вооруженных сил до молодежи, партий, общественных организаций и СМИ. Артемий призвал к формированию правительства национального спасения, которое должно объединить все силы для защиты своей территории и народа, отказаться от любых соглашений со странами, угрожающими суверенитету Сербии, отправить полицейские и военные формирования для защиты сербского населения на Космете и сохранения связи с остальной Сербией, обратиться к России и другим странам с целью предоставления вооружения и военных сил для защиты сербского населения и христианских святынь, а также объявить о присоединении к Шанхайской организации сотрудничества вместо безусловной ориентации на евроструктуры.
Обращение епископа за сутки до объявления албанцами независимости совпало с началами массовых протестов в Белграде, а затем и в других городах Сербии, в том числе и в Косовской Митровице на севере Косова. Мирные изначально протесты, которые объединили основные православно-националистические организации и многочисленное городское население, после объявления независимости и весьма вялой реакции сербского правительства переросли в нападения на ряд посольств (США, Словения, Турция), погромы известных иностранных магазинов и фаст-фудов. Активные и организованные футбольные фанаты столичных клубов (Црвена Звезда, Партизан, Рад) вместе с радикальными националистами несколько дней крушили объекты иностранного капитала, одновременно вступая в стычки с многочисленными силами полиции и жандармерии, которые сегодня защищали не сербское Косово, а порядок, установленный партнерами и соратниками независимой албанской Косовы. В других сербских городах протесты также достигли точки кипения.
Таким образом, несмотря на временное установление относительного общественного порядка в городах (с многочисленными нарушениями закона и репрессиями), митинги, в которых принимает участие все большее число сербов, независимо от социального статуса и идеологической позиции, показывают все большее неприятие актуальной политики правительства, ценностей западноевропейского либерализма и безальтернативной евроинтеграции. Конфликт продолжается по меньшей мере на трех уровнях: по административной границе Косова с центральной Сербией вызревает конфликт между решениями албанского руководства и международных сил по утверждению независимости Косова и позицией сербов в крае, и уже виден конфликт между активностью сербского общества и пассивностью собственного правительства. Любой из этих конфликтов представляет чрезвычайную опасность и в национальном, и в региональном, и в международном масштабе, и требует очень продуманной стратегии преодоления от всех задействованных здесь акторов.
Константин Павлюц (Москва),
Ивана Йович (Белград)