ЕВРАЗИЯ

Тот

…и Тот, Кого мы вызывали все эти годы

Камлания и молитвы, в чёрных или белых одеждах, в церкви или на капище - всё равно. Здесь, под этим небом, отразившим все знаки и давшим нам право на правду. Прав тот, кто прав.

Где-то между – Тот, Кто Вызывает. Вызванный вьётся и тянется к свету. Росток. Зачатие. Крик как начало (конца?). Как шаг за черту - во время, которого пока нет…

Столько лет это шло из глубины обезумевших, скованных навязчивыми воспоминаниями, смертью затосковавших существ, поражённых отчуждением и одиночеством. Время от времени мы начинали чувствовать, как под землёй, под этим нагромождением пятиэтажек и фатальности, шевелится нечто. Ищет выхода. Как мечется дух, ждущий тех, кто сможет Его наконец-то вызвать. Мы пытались. Цвёл папоротник, звучали молебны. Терпкий мёд жертвенной крови стекал с наших рук.

Но рядом с Демоном всегда толкутся мелкие бесы, и к нам приходили лишь младшие дети - издёрганные истеричные тени с совиными глазами и паучьими пальцами. Мальчик-Смерть пронёсся по нам ураганом. Зло? Помилуйте, оно совсем не такое… Добро разрушает. Нет, оно даже не с кулаками, - подобно гигантской метле оно сметает всё на своём пути. На нашем пути сквозь крикливый распад, его донное торжество.

Ужас. Да, теперь он - наш неизбежный спутник. Теперь? Всё Живое - священно, тревожно, дышит тьмой и слепящим светом, выгибая спину и, урча от восторга, оно катается по земле в смертоносных лучах. Тревожно - до крайней степени. Безопасен лишь мир имитации - опасного забытья безопасной опасности.

Ужас открыл глаза и поднял голову. Умело сработанное тело сделало пару шагов. Походку запомнят. Эбонитовый взгляд. И движения - так переносит себя подселённый, осваивающий новую обитель. Существо, ещё дышащее иной, невоплощённой болью. Недоверчиво лелеющее обитель холода и эбонитовых глаз. Последнюю обитель Того, кого мы вызывали все эти годы…

…Не перепутать бы куклу с кукловодом. Иногда они прячутся в одном и том же теле, визгливо тоскующем по земле, приникающим к ней - с трепетом, близким к первертному ожиданию. Вербовщик и командир. Отпечаток и матрица. След и следящий. Наследивший. Отслеживающий. Идущий кромкой зари в многоголосье сумрачного дня.

Но - всему своё время. Сейчас не имеет значения - кто Он. Подселение свершилось, кто-то назовёт это трансформацией, преобразованием, преобра… Кто-то многоцветно промолчит (и будет правее многих).

Не важно. Предчувствия давно стали ощущениями. Сны просочились в дремотную явь и взорвали её изнутри. На шёлковых нитях повисли демоны и ангелы, а звери тем временем разбрелись по лесам.

[…Истеричные мистерии, оргии орхидей в плену плесневело налитого зерна, насилующего колос в жатве золотого инцеста. Сияющие шпили столиц и змеиные ямы вороватой периферии. Младенец-мальчик, приподнявшись над люлькой, пожирает глазами старшего брата. Эбонитовый взгляд. Но мы остались, как и были, невинны…]

Где-то между – Тот, Кто Вызывает. Вызванный вьётся и тянется к свету. Росток. Зачатие. Крик как начало (конца?). Как шаг за черту - во время, которого пока нет… Время, существующее лишь в виде голодной протоплазмы. Но синее становится голубым, бледнеет от ужаса и ныряет в светящийся александрит радостных полнолуний, и глохнет в эбонитовой глубине надвигающегося воплощения.

Серебро на теле девицы-вампира - тусклый блеск под аккомпанемент вечного молчания. Дети радужных оргий и отцы чёрного целомудрия смотрятся в бездонные глазницы её фатально прекрасных глаз. Свита тревожного покоя, пограничные тени собственных душ, те, кого уже нет. Позабывшие свои имена под властью имён новых. И где-то на грани слышимости - голоса Того, Кто Вызывает и Того, кого мы вызывали все эти годы…