Пока Каин окончательно не убил Авеля

Ни одно общественное движение не может существовать без четко и ясно сформулированного станового хребта идеологии. Идеология - тот оселок, на котором проверяется соответствие участника движения целям и задачам организации. Даже если идеология движения кажется размытой, она все равно есть, просто она еще не выявлена. Но поскольку нет ничего нового под луной, то у любого современного общественного движения есть идеологическая подоплека в прошлом. Нужно только, чтобы свои узнали своих.

Важным компонентом идеологии русского пролайфа могли бы стать труды выдающегося ученого-экономиста, основателя научной школы сельского хозяйства Александра Васильевича Чаянова. Он также был известным краеведом, москвоведом, членом комиссии «Старая Москва», тонким писателем-фантастом.

Чаянов, сторонник идеи экономической автаркии (самодостаточности) больших пространств, известен и как политик. Видный работник кооперативного движения России после Февральской революции, член Учредительного собрания, в 1921-1923 годы он становится членом коллегии Наркомзема РСФСР. В 1930 году за взгляды на развитие сельского хозяйства, несовместимые с планами варварской коллективизации, Чаянов был арестован, а в 1937 году по сфабрикованному делу о так называемой «Трудовой крестьянской партии» расстрелян.

Однако до сих пор ходят упорные слухи, что Чаянов по спецзаказу Сталина написал в конце 20-х годов книгу «Автаркия». Идеи Чаянова были реализованы лишь отчасти в 1980-е годы в совхозах-миллионниках с полным хозрасчетом.

Чем ценен для пролайфа Чаянов? Тем, что в его книгах содержится ответ на главные вопросы, задаваемые нам: «Хорошо, мы перестаем делать аборты и пользоваться контрацепцией. Начинаем рожать по ребенку в год. Где нам жить прикажете?! Чем кормить детей? Где им учиться?» Все доводы пролайфа разбиваются об эти вопросы. А значит, нужно подвести под пролайф идеологическую базу, - что мы и пытаемся сделать, - объясняющую устройство той жизни, когда перестанут убивать детей.

В повести «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии», опубликованной в 1920 году под именем Ивана Кремнева, Чаянов показывает социалистическое общество, где после крестьянской революции был издан декрет об уничтожении городов и произошел массовый исход из города в село.

Один из жителей утопии Никифор Минин так объясняет главному герою Алексею Кремневу устройство новой жизни: «Население Москвы нарастает настолько сильно, что наши муниципалы для соблюдения буквы закона считают за Москву только территорию древнего Белого города, то есть черту бульваров дореволюционной эпохи. Раньше город был самодовлеющ, деревня была не более как его пьедестал. Теперь, если хотите, городов вовсе нет, есть только место приложения узла социальных связей. Каждый из наших городов - это просто место сборища, центральная площадь уезда. Это не место жизни, а место празднеств, собраний и некоторых дел. Пункт, а не социальное существо.

Возьмите Москву, на сто тысяч жителей в ней гостиниц на 4 миллиона, а в уездных городах на 10000 - гостиниц на 100000, и они почти не пустуют. Пути сообщения таковы, что каждый крестьянин, затратив час или полтора, может быть в своем городе и бывает в нем часто.

Вся страна образует теперь кругом Москвы на сотни верст сплошное сельскохозяйственное поселение, прерываемое квадратами общественных лесов, полосами кооперативных выгонов и огромными климатическими парками. В районах хуторского расселения, где семейный надел составляет 3-4 десятины, крестьянские дома на протяжении многих десятков верст стоят почти рядом друг с другом, и только распространенные теперь плотные кулисы тутовых и фруктовых деревьев закрывают одно строение от другого.

Да, в сущности, и теперь пора бросить старомодное деление на город и деревню, ибо мы имеем только более сгущенный или более разреженный тип поселения того же самого земледельческого населения. Вы видите группы зданий, - Минин показал вглубь налево, - несколько выделяющихся по своим размерам. Это - "городища", как принято их теперь называть. Местная школа, библиотека, зал для спектаклей и танцев и прочие общественные учреждения. Маленький социальный узел. Теперешние города такие же социальные узлы той же сельской жизни, только больших размеров».

А теперь посмотрим, утопия ли этот проект или перед нами - рабочая футурологическая модель.

Мы видим, что в чаяновской модели происходит естественное центробежное, горизонтальное расселение граждан. Сегодня же налицо нечто совершено противоположное: города, подобно месту столкновения тектонических плит, взмывают вверх, развиваются по вертикали. Возникает проблема компактного расселения. Драка за квадратные метры превращает домочадцев в «геополитических врагов». В Средние века не столь яростно делили отцовские владения знатные отпрыски. Миллионы шекспировских трагедий разыгрываются сегодня в городских квартирах. Город убивает семьи. Желая сохранить за собой «свободные квадратные метры», молодые пары не хотят рожать более одного-двух детей, а то и вовсе становятся принципиальными чайлдфри.

Единственный выход из ситуации демографического бедствия - дауншифтинг, т. е. миграция из более населенных пунктов в менее населенные, более экологичные. Чаяновский проект, предвосхитивший дауншифтинг, вовсе не означает утраты «связи с цивилизацией». Изба может быть с центральным отоплением, санузлом, интернетом. Жизнь поначалу будет менее комфортной, зато здоровой. Жизнь на земле - это Традиция, погружение в годовую литургию труда, а прозябание офисного планктона - хуже смерти.

Разумеется, пока инфраструктура не будет налажена, это будет что-то помягче ГУЛАГа, но пожестче пионерлагеря. Однако люди своим желанием только развлекаться и поменьше работать заслужили гораздо худшего. Трудовое перевоспитание на земле пойдет всем только на пользу. Пожалуй, скажут: «Начните с себя». Не нужно бояться таких вопросов. Начнем с себя, когда в стране произойдет то, что должно произойти.

Без политической воли здесь, разумеется, осуществить ничего не удастся. Либеральная система просто так от высасывания соков из «народонаселения» не откажется. Город, средоточие власти либеральной системы, сегодня сожрал деревню. Из книги Бытия мы помним, что первый город был основан Каином. Поистине, как писал Рене Генон, к концу времен «Каин окончательно убьет Авеля». Иначе говоря, город убьет деревню. Логика развертывания человеческой истории такова, но это не значит, что мы не должны этому сопротивляться.

Суммируя сказанное, одной из составляющих идеологии пролайфа с необходимостью должен стать православный крестьянский социализм, ибо только в рамках этой идеологии возможна полноценная реализация традиционных семейных ценностей. Только под лозунгом «Назад - в избы!» возможно осуществление конечных целей пролайфа, когда слова «аборт» и «контрацепция» будут известны лишь эрудитам.

Программу Чаянова можно представить в виде тезисов:

1. деурбанизация - массовый исход в растянутые на десятки и сотни километров пригороды, в городо-деревню, где станет возможной жизнь большими семьями;
2. создание деревенской инфраструктуры, не уступающей городской, налаживание скоростных путей сообщения, связующих социальные узлы городо-деревни;
3. опора на семейно-кооперативное производство, где каждый заинтересован в результатах своего труда и работает не на «чужого дядю», а на семью;
4. крестьянский семейный уклад, без отрыва от источников высокой культуры;
5. углубление содержания человеческой жизни, реализация интегральной человеческой личности.

• Российский «Пролайф» сделал выбор
• Триумф Зверя?
• Дух Утопии и революционная практика
• Третья Мировая уже началась
• Мечтать не вредно - утопии как двигатели человеческой истории